Хочешь мира? Готовься к войне.
Пусто, тоскливо и чисто дома. Никакого песка ей принесенного. Только сиротливые ее миски у двери.
Нора пропала.
Убежала вчера от меня на прогулке и так и не вернулась.
… Не перелистнулась еще в дневнике апрельская запись про ее операцию. Так и висит последней на этой формально самой свежей странице моих будней. Она оправилась после операции, стала спокойной и даже немного поправилась. Дважды на эти большие праздники приезжала свекровь. Ну, Нора совсем была довольная и счастливая, хотя все равно периодически оставалась у нас ночевать.
Да, я знаю, я ныла, что от нее куча бардака и песка, что она никчемное глупое животное с непонятной психологией, но я это я, я всегда такая. Я ныла и стонала, но это была уже и моя собака тоже. Она живет у нас уже 2 месяца. К ней привыкла даже Джина, которая и теперь в ожидании нее, нахохлившись, сидит у двери. Мы все ждем.
Обошли вчера с Ваней весь район, где она обычно могла гулять, были у Ваниной мамы, съездили на огород, где в последние два дня они почти все время были со свекровью. Заглянули в помойки и кюветы хотя бы в поисках ее трупа. Ничего.
Она внезапно и неожиданно появилась сначала в нашем подъезде, а потом и в квартире и исчезла также сиюминутно. Без следа. И почти не питаю надежд, ибо знаю даже при всей своей глупости и трусости, будь она живая и более-менее здоровая она бы вернулась домой. Она всегда возвращалась. Я бесилась, ругалась на нее за то, что убегала на прогулке, но особо не переживала, поскольку это случалось исключительно по утрам. Да, конечно, ей было трудно терпеть всю ночь, поэтому, когда мы выходили отвозить Ксению в садик, она галопом неслась по своим собачьим делам. Я особо не беспокоилась – в 7 утра и машин не так много, и если бы отстреливали, то явно не 7 утра. Нора носилась с полчаса и приходила домой. Терпеливо сидела на коврике, пока я ее не увижу и не впущу. Виновато, понурив уши, входила в дом – ну, прости, мол, не сдержалась опять.
А сегодня утром пустота. Полвечера вчера на пару с Ваней дежурили у дверного глазка, вздрагивали от каждого дверного шума – ну вдруг прибежит, непутевая. С утра опять бегом к глазку… Грязная тишина подъезда.
За это час рабочего дня я так много узнала. Сбегала здесь у себя в администрации к кому могла, кто мог ч-т знать или помочь. Специалисты по договору по регулированию численности животных были в городе в последний раз 20 марта. Меня уверили, что собак в ошейнике они не забирают, и, кроме того, сейчас их не отстреливают, а только «проводят мероприятия по снижению численности». Правда, нет у нас в городе ни приютов, ни помещений для передержки животных, но раз их не было, значит…
Я позвонила в вет.лечебницу. Смешно, но там нашу непутевую лопоухую помнят. К ним пока никого не приводили, не приносили. Взяли телефон на всякий случай.
Был у нас в городе к-т получастный, полулегальный приют, куда тоже приводили бездомных псов. Я отыскала телефон его хозяина, созвонилась с ним, но они уже 2 недели как пустые. Никого нет.
Не знаю больше, куда бежать, куда звонить. Помню, как, когда она образовалась у нас на пороге, бешено бились мысли в голове в поисках вариантов: что делать, куда ее можно деть, как ч-т болело и жгло внутри – я ее не брошу, то же и теперь. Я мечусь, дома к дверному глазку, на работе стою у окна – высматривая мой подъезд и вдруг мелькнут ее большие уши.. стой лишь разницей, что тогда она была, вот она лежала в подъезде немым укором своим печальных карих глаз, а теперь ее нет.
И поняла, что все дело в том, что я не переживаю, не боюсь, как сказать свекрови, что не углядела, это мое, моя личная боль.
… Ксения проснулась с утра: мамочка, нашли Нору? Нет, и слезы градом.
Может, умом и понимаю, что это и есть лучший вариант, что она все-таки недоживотное, а как подумаю, что она г-т и ей плохо, ей страшно и голодно или того хуже, что ее больше нет, хочется кусками изрыгать из себя куски гламурной жизни с маленькими собачками под мышкой и нормальными представлениями о животных, жизни и ч-т там еще. Плевать, на все плевать. Лишь бы вернулась. Грязная, больная, любая.
Ищите что бы ни было и ждите несмотря ни на что (с)
Нора пропала.
Убежала вчера от меня на прогулке и так и не вернулась.
… Не перелистнулась еще в дневнике апрельская запись про ее операцию. Так и висит последней на этой формально самой свежей странице моих будней. Она оправилась после операции, стала спокойной и даже немного поправилась. Дважды на эти большие праздники приезжала свекровь. Ну, Нора совсем была довольная и счастливая, хотя все равно периодически оставалась у нас ночевать.
Да, я знаю, я ныла, что от нее куча бардака и песка, что она никчемное глупое животное с непонятной психологией, но я это я, я всегда такая. Я ныла и стонала, но это была уже и моя собака тоже. Она живет у нас уже 2 месяца. К ней привыкла даже Джина, которая и теперь в ожидании нее, нахохлившись, сидит у двери. Мы все ждем.
Обошли вчера с Ваней весь район, где она обычно могла гулять, были у Ваниной мамы, съездили на огород, где в последние два дня они почти все время были со свекровью. Заглянули в помойки и кюветы хотя бы в поисках ее трупа. Ничего.
Она внезапно и неожиданно появилась сначала в нашем подъезде, а потом и в квартире и исчезла также сиюминутно. Без следа. И почти не питаю надежд, ибо знаю даже при всей своей глупости и трусости, будь она живая и более-менее здоровая она бы вернулась домой. Она всегда возвращалась. Я бесилась, ругалась на нее за то, что убегала на прогулке, но особо не переживала, поскольку это случалось исключительно по утрам. Да, конечно, ей было трудно терпеть всю ночь, поэтому, когда мы выходили отвозить Ксению в садик, она галопом неслась по своим собачьим делам. Я особо не беспокоилась – в 7 утра и машин не так много, и если бы отстреливали, то явно не 7 утра. Нора носилась с полчаса и приходила домой. Терпеливо сидела на коврике, пока я ее не увижу и не впущу. Виновато, понурив уши, входила в дом – ну, прости, мол, не сдержалась опять.
А сегодня утром пустота. Полвечера вчера на пару с Ваней дежурили у дверного глазка, вздрагивали от каждого дверного шума – ну вдруг прибежит, непутевая. С утра опять бегом к глазку… Грязная тишина подъезда.
За это час рабочего дня я так много узнала. Сбегала здесь у себя в администрации к кому могла, кто мог ч-т знать или помочь. Специалисты по договору по регулированию численности животных были в городе в последний раз 20 марта. Меня уверили, что собак в ошейнике они не забирают, и, кроме того, сейчас их не отстреливают, а только «проводят мероприятия по снижению численности». Правда, нет у нас в городе ни приютов, ни помещений для передержки животных, но раз их не было, значит…
Я позвонила в вет.лечебницу. Смешно, но там нашу непутевую лопоухую помнят. К ним пока никого не приводили, не приносили. Взяли телефон на всякий случай.
Был у нас в городе к-т получастный, полулегальный приют, куда тоже приводили бездомных псов. Я отыскала телефон его хозяина, созвонилась с ним, но они уже 2 недели как пустые. Никого нет.
Не знаю больше, куда бежать, куда звонить. Помню, как, когда она образовалась у нас на пороге, бешено бились мысли в голове в поисках вариантов: что делать, куда ее можно деть, как ч-т болело и жгло внутри – я ее не брошу, то же и теперь. Я мечусь, дома к дверному глазку, на работе стою у окна – высматривая мой подъезд и вдруг мелькнут ее большие уши.. стой лишь разницей, что тогда она была, вот она лежала в подъезде немым укором своим печальных карих глаз, а теперь ее нет.
И поняла, что все дело в том, что я не переживаю, не боюсь, как сказать свекрови, что не углядела, это мое, моя личная боль.
… Ксения проснулась с утра: мамочка, нашли Нору? Нет, и слезы градом.
Может, умом и понимаю, что это и есть лучший вариант, что она все-таки недоживотное, а как подумаю, что она г-т и ей плохо, ей страшно и голодно или того хуже, что ее больше нет, хочется кусками изрыгать из себя куски гламурной жизни с маленькими собачками под мышкой и нормальными представлениями о животных, жизни и ч-т там еще. Плевать, на все плевать. Лишь бы вернулась. Грязная, больная, любая.
Ищите что бы ни было и ждите несмотря ни на что (с)
Причем если со временем Якубович многим просто надоел, а сама программа перестала быть интересной как зрителю, так и ему самому, я не любила Якубовича всегда. После интеллигентного, приятного и к-т родного Листьева этого с позволения сказать ведущего я восприняла в штыки. 
И даже перестала смотреть его Поле под семечки. Так что, прицелились, пли! 
В силу моей болезненной брезгливости в интимных вопросах представить ситуацию, как я с кем-то не очень знакомым или вовсе незнакомым «пересыпаю»… ну прямо к-т сюр. Так что с этой точки зрения Моисеев вполне безопасен и можно будет не отвечать за базар. 
Я же прям в него даже влюблена в академии была, аж целых пару недель. Ну или не влюблена, как там это в период острой гиперсексуальности юношеской называется не знаю. Короче, буду на нем женится. Пару раз за ночь, а если будут выходные то еще и за день. Тут, уж понимаешь ли, не до брезгливости – муж все-таки. 
Кстати, не видела его в контакте. Любопытно, как он поживает.
От обручального кольца палец буквально синеет. С моей-то клаустрофобией у меня не только рука болит, но и душа. 
А то чего, прожили уже 5 лет, давай раскошеливайся
